Александр Петрович Лобутев был очень наивным человеком. Студентами он был на практике в Красновидово. Задержали стипендию. И тогда его друзья-однокурсники говорят: - «Денег нет, придется грабить банк.» - «Вы что, ребята. Я не буду.» Но его уговорили помочь. - «Я помогу, но денег брать не буду.» И вот А.П. ходит по улице возле банка "на шухере", а ребята за углом давятся от смеха.
А.П.Лоботев был оставлен лаборантом в МГУ, на кафедре почвоведения с новым, после В.В.Геммерлинга, заведующим кафедрой В.А.Ковдой. Ковда попросил А.П. принести ему чаю. А.П. посмотрел на профессора и сказал: «Вы что - маленький, чтобы вам приносить чай». - «Ну, извините», - ответил профессор.
Т.Д.Лысенко читал лекцию сотрудникам физических институтов. Чтобы очевидно, заинтересовать слушателей, он сказал: - «Я прочел труды Эйнштейна очень все понятно. И почему его не понимают? Вот и меня тоже не понимают.)» А затем продолжил: - «Воробей прыгает в Иркутске. 40 градусов мороза, а он прыгает - тут без атомной энергии не обходится».
Т.С.Мальцев выступал с докладом о своей обработке почвы. Перед докладом он попросил Н.А.Ногину, чтобы во время доклада ему дали не очень горячий чай, для того, чтобы горло не пересыхало. В докладе он ругал Почвенный институт за то, что он не поддерживает обработку почв по Мальцеву. В это время ему принесли чай. Он резко оттолкнул руку с стаканом и сказал: - «Зачем так угоднчать, лучше бы признали мой вклад в обработку почвы».
Почвовед института Леса АН Валентин Николаевич Мина, работая в Теллермане, на своих участках ставил объявление: "ОСТОРОЖНО, МИНА", что лучше всего спасало участок от нежеланных гостей.
Профессор А.А.Молчанов, директор Лаборатории Лесоведения АН СССР после В.Н.Сукачева, был очень эмоционален. Когда к нему обращались за деньгами для покупки оборудования, он вскакивал, снимал пиджак и восклицал: - «Вот, хотите, продам пиджак, больше у меня ничего нет». Он же, когда от начальства поступали всякие неприятные бумаги, писал заявление об уходе с поста директора и ... отдавал это заявление своему секретарю, который затем благополучно эти заявления уничтожал.
Чл-корр. АН директор Лаборатории Лесоведения А.А.Молчанов приехал на Онегу, стационар Лаборатории и увидел, что в вершине оврага, где стояли водомеры, построили новый туалет. «Так что же они измеряют?» - задал он резонный вопрос.
Г.П.Мотовилов был министром лесного хозяйства, а после 1953 г. работал в Институте Леса АН. Он поехал на Лесной Конгресс в Индию. Языка он не знал. Он пришел в буфет и сказал первое английское слово, которое он знал: - «Виски». Бармен налил на дне и потянулся к содовой воде, чтобы разбавить.Мотовилов сказал второе свое английское слово: - «Но, виски». Ему долили до половины и посмотрели на него: - «Но. Виски» - последовало незамедлительно. И, наполнив стакан виски полностью, Мотовилов одним махом его выпил и ушел из буфета. После все участники Конгресса указывали на него пальцем и говорили: - «Это - ОН».
Академик А.Н.Несмеянов, директор института, вызвал к себе своих ведущих сотрудников и сказал: - «На столе лежит письмо - протест против выступления Сахарова. Подпишите.» Кто-то возразил, что не читал выступления Сахарова и поэтому даже не знает, против чего возражать. Но Несмеянов был неумолим: - «Я предвидел такой ответ, поэтому сообщаю для вашего сведения, что вышедшее вчера в "Правде" письмо академиков, подписанное в том числе и мною, было составлено не нами, а из нас никто не читал выступления Сахарова».
В середине июня 1941 г. Николай Васильевич Орловский поехал в экспедицию в Горный Алтай, вооруженный, как всегда, фотоаппаратом, картами и прочим почвенным снаряжением. Война застала его в Кош Агаче, на самой границе. Пограничники сразу арестовали его и под конвоем как шпиона повезли в Новосибирск, где местные власти выяснили недоразумение.
При подготовке Алма-Атинского съезда Всесоюзного общества почвоведов было решено все поступающие тезисы редактировать, в том числе, по возможности сокращать. Н.В.Орловский поручил эту работу секретарю своей Подкомиссии по лесному почвоведению. Секретарь внимательно просмотрел все тезисы и в первую очередь у всех сократил первую фразу. Орловский взглянул. Сказал: - «Как хорошо у вас получилось, действительно первая фраза у всех лишняя, но у меня, прошу, все-таки, оставьте ее».
На Алма-Атинском съезде почвоведов Н.В.Орловский был председателем счетной комиссии. На съезде ярко высветилось соперничество И.П.Герасимова и В.А.Ковды. Последний был утвержден уже ЦК КПСС Президентом Общества. При голосовании выяснилось, что оба соперника набрали минимальное количество голосов и должны были остаться за пределами списка. Тогда секретарь Казахской КП Кунаев сказал: - «Массами надо руководить». В результате сначала утвердили всех, кто набрал больше половины голосов, а потом Николай Васильевич попросил у съезда разрешения не читать голоса за и против, и, таким образом, инцидент был исчерпан.
На одном из Всесоюзных съездов почвоведов выдвигали кандидатов в Центральный совет общества. Представители некоторых республик ратовали за то, чтобы им повысили квоту представительства. Президент Армянского филиала о-ва почвоведов Грант Петрович Петросян сидя в президиуме сказал соседу: - «А я и не беспокоюсь. У нас в Центральном совете уже есть Петросян, Таргульян, Унгурян». (Таргульян - урожденный москвич, Унгурян - и вовсе молдаванин).
Съезд почвоведов в Ташкенте совпал с введением в стране сухого закона. Поэтому застольная встреча почвоведов во время съезда была замаскирована под день рождения одного из сотрудников института почвоведения Узбекской республики. На встрече Тенгиз Федорович Урушадзе рассказал анекдот, что в Грузии создан ... безалкогольный коньяк. Г.П. Петросян ужасно обиделся. «Армяне не пойдут на это» - заявил он возмущено.
Вера Ефимовна Кореневская рассказывала: - «Соломон Исаевич Перлин, тогда студент Моня Перлин, вошел в лабораторию (МГУ помещался еще на Моховой). У него кипела колба на газовой горелке, а он нес эксикатор с бюксами. Ему кричат: - «Моня, колба кипит». Он бросает эксикатор и хватает горячую колбу и тут же ее бросает тоже. Результат - битое стекло».
