На 6-м Международном Конгрессе почвоведов в Париже в 1956 г. присутствовала делегация советских почвоведов. В ресторане им подали курицу. Чл-корр. Тадж. АН Иван Николаевич Антипов-Каратаев сказал: - «Дичь даже за королевским столом едят руками» и разломал курицу. И тут вдруг официант-француз на чистом русском языке заметил: - «А курица - не дичь».
В Почвенном институте в 1953 г. обсуждалась отрицательная рецензия Д.Г.Виленского, Н.П.Ремезова и С.С.Соболева на популярную книгу Н.А.Качинского «Жизнь почвы». С положительной оценкой выступили А.А.Роде, С.В.Зони и др. Выступает И.Н.Антипов-Каратаев: - «Английский ученый X. проповедует мальтузианство...» «Иван Николаевич, - говорит И.В.Тюрин - мы обсуждаем книгу Качинского». «Да-да, а американский ученый У. тоже проповедует мальтузианство...». «Иван Николаевич,» - снова напоминает И.В. «Да-да, а немецкий ученый С. тоже мальтузианец». «Иван Николаевич...». «Да, да, Никодим Антонович, если у вас есть что-нибудь мальтузианское - обязательно выкиньте из книги».
На практике по геодезии на Биолого-Почвенном факультете после 1-го курса студент Л.Р.Асмаев поселил в ящике из-под кипрегеля ежей. Когда надо было сдавать прибор, то Асмаев просто вытряхнул ежей и все остальное из ящика, положил туда кипрегель и понес сдавать на склад. Открывши крышку лаборантка чуть не умерла, увидев дикую грязь в ящике с точным прибором. Разразился скандал. Бригаду заставили писать объяснение. Был рожден документ, который начинался так: - "В ящике из-под кипрегеля у бригады такой-то жили ежи со всеми вытекающими из них последствиями…". Лаборантка рассмеялась, и бригада была амнистирована.
Л.Р.Асмаев рассказывал, что во время войны на степной аэродром в Караганде приземлился самолет с высокопоставленный представитель США (чуть ли не вице-президент). Гость любил ботанику, он сорвал какой-то злак и спросил у встречающего его хозяина: - «Что это за растение?» «Обыкновенное сено» - ответил неискушенный в ботанике деятель. «Seno vulgaris» - записал вице-президент в записную книжку.
Когда профессору А.Л.Бельгарду, геоботанику, лесоводу, почвоведу, исполнилось 80 лет, он в ответ на юбилейные пожелания написал: - «Спасибо за поздравление с моим перестойным возрастом».
Когда открылся Институт почвоведения и агрохимии АН в Пущине, кадрами ведал сотрудник Б. Он таким образом проверял профессиональную пригодность кандидатов на работу. В ящике стола у него лежала книга Е.В.Аринушкиной, раскрытая на нужной странице. И он спрашивал неофита: - «Как надо лить: воду в кислоту или кислоту в воду?» И после ответа сравнивал с Аринушкиной и говорил: - «Правильно».
У почвоведа Галины Дмитриевны Белицыной муж Артем М. был художником, учеником Александра Герасимова. Как-то Герасимов вел занятия у себя в студии. Вдруг звонок по телефону. Ворошилов сообщает, что у него есть 40 мин свободного времени и он может попозировать для портрета. Герасимов загоняет студентов в дальнюю комнату, дает им коробку конфет, чтобы они сидели тихо, и занимается Ворошиловым. Через некоторое время Ворошилов уезжает и Герасимов говорит студентам: - «Такое лицо можно нарисовать за 5 минут, но надо поддерживать репутацию».
Г.Богоявленский, выпускник МГУ, рассказал, что его шеф, академик К.Скрябин, гельминтолог, был на приеме у Хрущева, тогда премьера, по поводу перспектив института. Скрябин так хорошо раскрыл деятельность института, так интересно рассказал о гельминтах (глистах), что Хрущев воскликнул: - «Если бы я не был первым секретарем КПСС, то я стал бы гельминтологом».
Н.Н.Болышев рассказывал, что студентом он был в Мичуринске у Мичурина. Тот угостил их выведенным им персиком. Болышев съел, а косточку положил в карман. Но Мичурин ждал, протянув руку: - «Косточку, пожалуйста». Пришлось вернуть.
В 1920 г. П.В.Врангель назначил профессора Симферопольского университета Вернадского (сына академика В.И.Вернадского) заведующим печатью. Он попросил симферопольского губернатора (А.А.Ладыженского) познакомить его с профессором. В этот день Врангель приехал с фронта. Губернатор явился на вокзал и доложил, что профессора привезли, что он был на экскурсии и его еле разыскали. Врангель «с удивлением увидел дряхлого старца, в пальто-разлетайке табачного цвета с длинными седыми волосами, в очках на сморщенном лиде». При попытке обсудить общественную жизнь Симферополя, профессор сказал, что он не в курсе дела. Врангель недоумевал. И только вошедший А.В.Кривошеий (премьер врангельского правительства Крыма) всплеснул руками: - «Это не тот Вернадский, это - отец.» Кстати, академик Вернадский, которого Врангель описал старичком, пережил генерала.
С.А.Владыченский сидел в экспедиции без денег и слал в бухгалтерию биофака МГУ телеграммы с просьбой выслать деньги. Ответа не было. 5-я телеграмма была такого содержания: «Шлите деньги, вашу мать выселяют из гостиницы».
Сергей Александрович Владыченский говорил: «Женская научная работа - 100 таблиц цифр и 1 страница философии, а мужская - 1 таблица цифр и 100 страниц философии».
В Волго-Ахтубинскую экспедицию приехал Н.А.Качинский. Проводит обзор почвенных разрезов. Жаркий день. В разрез спасаясь от жары набились комары. Никодим Антонович стоит в разрезе, около него кружат комары. И Никодим Антонович, который не курит, вдруг говорит Владыченскому: - «Сергей Александрович, что же вы не курите?» - «Что я - паровоз?» - отвечает Сергей Александрович.
